Сижу-полулежу сейчас и опять, пять лет, даже не пять, уже шесть, прошедших после сотворения последнего стихотворения из моего самиздатовского сборника (и ещё больше — с момента публикации оных и раздачи первых и пока последних автографов), читаю свои оракульные каракули, обличённые в облегчённые словоформы и рифмы, и заметно (до освобождения нейромедиаторов в синаптическую щель) вхожу в состояние лепоты и благолепия, напополам с до тоски токсически синтаксическим экстазом.
По-январски рьяно рано ринувшись реализовывать резолюции согласно последней конвенции по морскому праву, внезапно в запале заплыва осознал, что надо бы и телеграфировать во внешний мир что-то ad captandum vulgus, дабы не сбить его ненароком красивым дискурсом курсива с курса на пороги и пороки.
A prose ad esse, возвращаясь теперь к реме вопроса из темы сего словесного поноса, так сказать, хотелось бы заметить (отмечать уже все закончили, надеюсь), что перестройка идёт не иначе как согласно плану.
Возгоняясь в состояние повышенной серьёзности, даже, ничтоже сумняся, следует добавить, что ушедший год завершился не просто per se, а в моём случае, connecting the dots looking backwards, проявил своим уходом и осознание завершения целой эпохи.
И какая это была эпоха! Эпоха первоначального накопления морального, жизненного, практического и эпистемологического топливного капитала, и его последующего расходования на сверхзвуковое движение ad astra per aspera к осознанию самого innermost себя с периодическими остановками в Сызрани, Безенчуке, Самаре, Москве и Лондоне на этом самом пути то ли к нирване, то ли к випассане, то ли ещё куда в lugares más maravillosos. Отнюдь немало порой ненужных гештальтов было открыто, чтобы потратить время на их выявление и впоследствии закрытие (хотя это на самом-то деле нормально и является сутью и крайним смыслом любой вакцинации — ввести вирус ровно в такой концентрации, чтобы организм изверга оргазмично низверг; тут ведь что главное, так это с концентрацией было не переборщить).
Настало время brave new world (к которому я готов и для которого ещё пока не слишком одиозен) — время определения, постановки и достижения совершенно новых целей.
И как же меня сладострастно радует эта новизна, даря именно те «уже порядком подзабытые чистоту и напряжённость мысли, жадность к поглощению знаний, открытость новым горизонтам и идеям».
Grandeur планов громадьё.