Вы ведь конечно же знаете кто такой Аммоний Саккас? Вы вне всяких сомнений читали Бокаччо? И уж тем более Плотина? А Казанову? Знаете кто такой Ориген? Порфирий вам о чём-то говорит? Ну Боэций-то уж точно звучит знакомо?
Каждый раз, когда я сижу на лекциях по специальности «Философия и история европейской культуры», я про себя мысленно считаю сколько раз я сказал «да, что-то знаю» и «нет, я ничего не знаю»: всегда побеждает «нет» с огромным отрывом, очень часто всухую.
Чувствуешь себя собакой.
Вот этот модус «быть собакой», я встретил его как-то во время чтения всех этих бесконечных текстов, реминисцирующих на тему 1990-х, когда наткнулся на интервью Петра Авена, где он говорит:
«Я рос в обычной семье московской технической интеллигенции, которую Солженицын вполне справедливо называл «образованщиной». В СССР был гигантский культурный разрыв между гуманитариями и технарями. И хотя папа у меня был доктор наук, и вообще семья была вполне интеллигентной, разрыв между моей семьёй и гуманитарными семьями некоторых детей из Второй школы был огромный. У меня был одноклассник — сын крупнейшего советского социолога Леонида Гордона.
Когда я попал к ним на кухню, у меня было ощущение, что я просто собака.»
У него это больше в негативной коннотации используется, как мне кажется, а я же, чем дольше и продолжительнее думаю над этим с тех пор, тем всё больше убеждаюсь, что «быть собакой» это что-то очень важное для успешного восхождения на новую вершину знания в новой предметной области, да и вообще.
Многие знают Кристофера Хэдфилда (как нет?) по его научно-популярным видео с МКС, ещё больше людей видели его просто-таки космическую перепевку «Space Oddity» Дэвида Боуи (ну уж это-то вам точно знакомо?), но мало кто читал его книгу «Руководство астронавта по жизни на Земле»: а она того стоит; а в ней есть целая [и очень важная] глава «Aim to Be a Zero» — «стремиться быть нулём».
Я встречаю и замечаю этот модус везде: «быть собакой», «быть нулём», «быть ребёнком», «быть дураком», «быть идиотом», «быть ненормальным» — все они суть не что иное как разные ипостаси модуса «быть познающим».
Невозможно что-то познать, не познавая, не учась, не будучи сначала полным нулём.
«Быть собакой» — это что-то отсылающее к животному, к не- и дочеловеческому, к трансгрессии и выходу за пределы социо-культурных норм и стереотипов. Без этого крайне трудно было бы пойти на крайне болезненный процесс познания через катарсис незнанием.
И в этом смысле, перефразируя Сартра, можно сказать: я обречён «быть собакой», je suis condamné à être chien. Быть свободным «будучи собакой». «Быть собакой», свободной от себя и от других.
P.S. Находясь в этом контексте, стоит раскрыть языковую игру в названии моей, и на меня же направленной, менипповой сатире «Хайдеггер и чукча»: чукча, а точнее безенчукча, — так мы, жители гробовых дел мастера Безенчука, в шутку называли себя в детстве, этнохоронили и этнохороним. Поэтому название следует читать не иначе как: «Хайдеггер и я, читающий его в модусе “быть собакой”».