livres macabres

Хотел было сегодня взять чуму, а в итоге приобрёл ковид и сыпной тиф.

Не знаю как вы, а я по-прежнему, пусть и медленно, но разбираюсь с историей эпидемий. Отсюда и список купленных книжных новинок из посещённого сегодня «Фаланстера».

Шёл изначально за свежевышедшей чумой — «Чума и Российская империя». Не рекомендую, даже в журнале «Москвич» об этом написали лучше (есть такой журнал, да, и там действительно местами хорошо пишут; а москвичей в деле названий журналов о себе и городе переплюнуло новое самарское издание «Курмыши»).
А в итоге взял «Прощай, COVID?» (смотрел запись онлайн-конференции: эпидемия теперь даёт нам возможность смотреть онлайн-конференцию про саму себя) и «Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти» (книга выше про чуму могла бы быть такой же интересной, но не получилось, а вот тут получилось).

P.S. С вами был жизнерадостный обзор макабрических книжных новинок; то ещё undertaker’s undertaking.

интервью Жиля Липовецкого

Весьма интересное интервью Жиля Липовецкого на актуальные темы и вопросы современности, если можно так выразиться.

Полный текст интервью: https://elpais.com/elpais/2020/01/28/eps/1580212910_212654.html

Нет, на самом деле очень хорошее. Если читаете по-испански, то рекомендую. Возможно где-то есть оригинал на французском, не знаю, не искал.

по поводу разблокировки Telegram

По поводу разблокировки Телеграма, а точнее, о принципиальной невозможности ничего заблокировать, я писал ещё в 2017. Сейчас отличный повод, чтобы достать этот текст из архива (ссылка внизу).

Вот, скажем, Володин столкнулся с этим новым дивным миром и, чтобы не выглядеть полным лузером, быстро переобулся: «Если суд принимает решение, оно должно быть исполнено. А если это решение исполнить невозможно, значит, его должны корректировать».

Его логику понять легко. Если не можешь выпороть море, то надо отменить сам приговор порки, иначе это кажется невозможностью проекции твоей власти, т.е. откровенной слабостью. Ирония в том, что это всё само по себе является капитуляцией перед новой реальностью.

Другое дело, что администрации президента пришлось адаптироваться под эту изменившуюся реальность и заполнить весь Телеграм анонимными сливными каналами (плюс рьяно и массово покупать контент в неанонимных). Впрочем, люди их зачем-то читают. Даже те, кто, скажем, не читает «АиФ» или «Комсомольскую правду», и не смотрит телевизор. Тоже вот вопрос интересный.

система видеонаблюдения Orwell

Утренняя рассылка РБК заботливо сообщает: «Во всех школах появятся камеры с функцией распознавания лиц.
Все элементы системы видеонаблюдения подключены к системе Orwell, в которую интегрирован модуль распознавания лиц NtechLab. Он будет выявлять на территории школы людей, которые не имеют право там находиться».
«Эта же система может в будущем использоваться для учета рабочего времени сотрудников и контроля посещения школы учащимися».

Система наблюдения «Оруэлл» для тотального надзора за школьниками и учителями! От создателей системы «Платон» для взимания платы! Спешите видеть в ближайшей к вашему дому школе, если ещё не насладились этим в своём собственном подъезде [на дверях которых в Москве уже висят камеры с функцией распознавания лиц]!

Удивительно как быстро неконтролируемый паноптизм, повсеместное наблюдение за нами без нашего согласия становится нормой вообще везде. В глобальный Паноптикон, проще говоря, в тюрьму, превращаются все общественные пространства.

«Бесконечный допрос. Дознание, не имеющее конца, — детализированный и всё более расчленяющий надзор. Вынесение приговора, а одновременно — начало дела, которое никогда не будет закрыто.» Это уже не РБК, а Фуко, конечно же.

«Удивительно ли, что тюрьмы похожи на заводы, школы, казармы и больницы, которые похожи на тюрьмы?»

Уже неудивительно, это уже становится нормой, с нашего молчаливого согласия. Orwell — right in your face.

торговцы окнами

«В моей Москве
Сады наполнены железом и стеклом
На синеве
Лишь зелень майская видна
Смотри какая тишина
Спит в воздухе моём»

Василий Ломакин

1 Окно внутрь

Шум больших городов и насыщенность духовной жизни в них во время эпидемии снизились настолько, что люди вновь обратили внимание на природу: «природа очистилась настолько, что…» есть ни что иное, как мем-инверсия, своим появлением указывающий на факт смены фокуса во взгляде наблюдателя — от общественного, которое на время (да и само время тоже) арестовано и лиминализировано (BC — before coronavirus → вы находитесь здесь → AC — after coronavirus), к природе, которая всегда была здесь (а точнее, мы в/с ней) и никуда не уходила, чтобы сейчас вернуться.

Москва, как и другие мегаполисы мира, действительно сейчас шумит существенно меньше. Уровень физического фонового шума снизился настолько, что птиц за окном сейчас слышно не только ночью, но и на протяжении всего дня. За это самое окно, в отсутствие возможности выйти в данный момент за его пределы, я сейчас и смотрю — весьма регулярно, обозревая тот крохотный уголок внешнего мира, вид на который о(к)но [мне] предоставляет.

За время двух с лишним месяцев карантина я заново научился не только слышать, но и видеть птиц — ежедневно наблюдаю как пеночка-весничка на ближайшем к окну дереве охотится за насекомыми в качестве увлекательного природного сериала. Дерево и птицы за окном были всегда — просто я давно не обращал на них внимания.

Более того, дерево и птицы в разных своих вариантах существовали за окном настолько давно, что никакой (мета)позиции «за окном» тогда ещё не существовало. Попросту в силу того, что они — деревья и птицы — существовали тогда, когда не было ещё ни самого человека с его оком, ни жилища человека с его окном, придуманного в качестве способа смотрения на мир; способа отстранённого, безопасного, но в то же время прозрачного взгляда на мир.

Так вот, об окнах. А что если теперь я скажу вам, что «торговцы окнами» — поставщики оптики, самой возможности взгляда — сейчас являются самыми богатыми людьми на нашей планете. Более того, они в буквальном смысле этого слова богатеют с каждой минутой нашего глазения в окно.

Прямо сейчас, в момент написания сего текста, позицию №1 в нём занимает Джефф Безос, позицию №2 — Уильям Генри Гейтс III, он же Билл Гейтс. Их сферу бизнеса журнал «Форбс» определяет как «технологии» — на английском «technology». Так вот эта самая технология, которую они нам продают, и есть то самое «окно», через которое мы смотрим на мир. Это, разумеется, требует пояснения, о чём дальше и пойдёт речь в этом тексте.

2 И если ты долго смотришь в бездну

В случае Гейтса всё достаточно очевидно, ведь его «операционная система» (то есть упорядоченный набор возможных и доступных пользователю операций) прямо так и называется — «Окна» («Windows» в оригинале; хотя это вы и без меня знаете).

Окно, оптика, возможность увидеть информацию, которая без наличия этой технологии не могла бы быть увидена невооружённым глазом. Прошлое (в произвольном порядке): линзы, увеличительное стекло, монокль, бинокль, телескоп, микроскоп, окно → настоящее: экран монитора → экран смартфона → гиперэкран.

В случае Безоса это не столь быстро бросается в глаза, но всё же также не особо скрыто от вдумчивого взгляда (чему во временное безвременье карантина и следует предаваться). «Окна» Безоса это технология моментального взгляда на глобальный рассредоточенный по всему миру склад. Электронное окно в бесконечный мир вещей — складской гиперэкран. Разумеется, ещё и с хорошим пиаром — изначальное макабрическое название «Cadabra, Inc.» (в нём слышалось «cadaver», пахло нежитью) пришлось сменить на «Amazon» — это тот же монокль, только «пердюмонокль» — буквально, вызывающее сильное удивление (оно же amazement), ассоциирующееся с экзотическими дождевыми лесами Амазонки с их огромным биоразнообразием (подобным каталогу товаров на Амазоне сейчас).

Окно — но куда направлен взгляд? Когда я любуюсь пируэтами пеночки-веснички, то мой взгляд направлен вовне — на природу; когда же я пишу этот текст (и вообще делаю всё что угодно электронно), то мой взгляд направлен внутрь. Окно вовне — это технология прошлого, окно внутрь — это технология настоящего и, скорее всего, будущего.

Именно технология «окно внутрь» приносит гейтсам, безосам, фейсбукам, нетфликсам, и прочим «торговцам окнами» (те же Google Search, Uber, AirBnB, Booking.com — всего лишь предоставляют возможность взгляда на гиперэкран агрегированных данных, собранных от подключённых к системе контрагентов, которыми они не владеют) такую прибыль. И в карантине, когда мы только и делаем, что смотрим внутрь экрана, эта прибыль размножается ещё быстрее, пропорционально проведённому нами у этого окна времени. Время [просмотра|взаимодействия|использования взгляда] = деньги.

Окно внутрь — это взгляд в неживой мир машин, бездну нулей и единиц, в содержимое жёстких дисков, разбросанных по всему миру. В одной из сцен «Матрицы» Нео проникает внутрь агента Смита и начинает видеть из чего сделана Матрица, её программный код. Вот эта способность видеть, смотреть внутрь и есть технология «окна внутрь», лицензию на которую мы и покупаем. Сама эта способность видеть, само «окно внутрь» тоже является программным кодом. Программный код как проводник из мира живых в мир машин, имеющий возможность копироваться и размножаться как вирус — по сути, это новое «окно внутрь» является не чем иным как перекодировкой нашего взгляда, каналом связи живого мира человека и его взгляда на информацию, собираемую, хранимую и обрабатываемую миром машин.

Эта перекодировка взгляда, смена оптики — разработка возможности другого взгляда — и есть самое ценное здесь. Как в своё время, о чём писал Фуко, смена оптики, смена взгляда на больного позволила создать современную медицину, так и сейчас — смена взгляда на производство, хранение, обработку и предоставление информации сделала возможным тот технологический мир, которым мы сейчас окружены.

3 То бездна тоже смотрит в тебя

Продолжая рассматривать современные информационные технологии под таким углом, можно достаточно легко понять логику, по которой они сейчас развиваются.

Как говорил сам Безос в одном из своих интервью: «There’s nothing about our model that can’t be copied over time. But you know, McDonald’s got copied. And it still built a huge, multibillion-dollar company. A lot of it comes down to the brand name. Brand names are more important online than they are in the physical world.»

Именно так. Когда сама технология нового взгляда внутрь уже отработана, то важным становится только её правильно позиционировать и продавать, поскольку технология одинакова у всех. Отсюда весь рынок SMM, продвижения в социальных сетях, например — борьба за наше внимание в выдаче поисковика — то есть в «окне внутрь» данных за то, на какие из них мы смотрим.

Но самое главное здесь другое: как и предвидел Безос, со временем все всё друг у друга начинают копировать, технология «окна» распространяется с помощью диффузии, перекрёстного опыления, да и просто банального воровства. И тогда встаёт вопрос уже не «как показывать» (этой смене оптики уже все обучились), а «что показывать».

«(Construct)
Morpheus: This is the construct. It’s our loading program. We can load anything from clothing, to equipment, weapons, training simulations, anything we need.»

Так и есть, Амазон может загружать и продавать какой угодно товар, но только не созданный им самим.

А вот в Фейсбук мы уже сами данные загружаем добровольно. Соцсети вообще это три ингридиента — наши данные, программный код по их обработке («окно внуть» этих данных) и реклама.

И это и есть логическое продолжение, создающее новую добавленную стоимость — новому взгляду необходимо на что-то смотреть, чтобы удерживать его внимание. А значит самыми важными становятся именно что данные, Big Data. Как можно больше данных — в пределе, прокручиваемая бесконечно лента данных; больших настолько, чтобы смотрящий никогда не увидел их конца; чтобы они были в вечном изобилии, достаточном для того, чтобы приковать внимание навечно (тем самым получая бесконечный источник дохода). Amazing, isn’t it?

А раз нужны данные, то их надо откуда-то брать, то есть собирать. И вот уже мы сами с помощью социального инжиниринга загружаем свои данные — бесплатно и добровольно.

Но и этих, загружаемых нами данных не хватает, поэтому следующий шаг — не только мы смотрим с помощью «окна внутрь» на информацию хранимую на машинах, но и они теперь вездесущи и смотрят на нас и снимают с нас телеметрию, круглосуточно, беспристрастно — пульсометры, сканеры отпечатков пальцев, сканеры сетчатки глаз, камеры смартфонов, камеры телевизоров, камеры в офисах, камеры на дорогах, камеры везде — сама эта неживая бездна теперь смотрит в тебя, 24/7.

Это — гиперэкран в обе стороны: мы смотрим в бездну данных, и бездна данных смотрит в нас, поскольку для неё мы лишь источник новой бездны данных. Которые сразу же, мгновенно загружаются туда, куда мы смотрим — так, во время видеозвонка, мы смотря на камеру видим себя, но уже в качестве загруженных данных, обработанных программным кодом.

А дальше мы уже сейчас начинаем отказываться смотреть через «окно вовне» совсем, надевая очки дополненной реальности — самая свежая версия «окна внутрь» — и погружаясь в мир игр, поскольку там уже по-настоящему бесконечный «виртуальный» мир бесконечных данных и возможностей — симулякр, зависящий только от нашего воображения. Наш же «реальный», «настоящий» мир, который мы видим через «окно вовне» — предельно конечен и уже не так поражает воображение и захватывает взгляд.

«Neo: Right now we’re inside a computer program?
Morpheus: Is it really so hard to believe? Your clothes are different. The plugs in your arms and head are gone. Your hair is changed. Your appearance now is what we call residual self image. It is the mental projection of your digital self.
Neo: This…this isn’t real?

Morpheus: What is real. How do you define real? If you’re talking about what you can feel, what you can smell, what you can taste and see, then real is simply electrical signals interpreted by your brain. This is the world that you know. The world as it was at the end of the twentieth century. It exists now only as part of a neural-interactive simulation that we call the Matrix. You’ve been living in a dream world, Neo. This is the world as it exists today…. Welcome to the Desert of the Real. We have only bits and pieces of information but what we know for certain is that at some point in the early twenty-first century all of mankind was united in celebration. We marveled at our own magnificence as we gave birth to AI.
Neo: AI? You mean artificial intelligence?» (https://sfy.ru/transcript/matrix_ts)

P.S. AI, искусственный интеллект на основе больших данных (да уже и без них) — это тема, которая выходит за рамки данного текста.

«Новая Газета» и непотизм

Увы и ах, но критикующие власть за непотизм и коррупцию журналисты Новая Газета сами не считают нужным организовать равноправный доступ на конкурсной основе к вакансиям у себя в редакции. Очень жаль.

Ну то есть, вот это совсем плохо по меркам 2019 года. И я уже даже не говорю там про слепые собеседования, когда даже базового конкурса резюме в случае с Егором Жуковым объявлено не было.

Отдельно печально это слышать от вас, уважаемый Кирилл Мартынов, человека, вроде бы регулярно ратующего за равноправие и феминизм. Которыми в данном случае даже и не пахнет.

Товар «Смерть» снова появился в продаже

Это, пожалуй, лучшая реклама, из всех мною полученных.

«Здравствуйте, Александр.
Отличная новость!
Товар «Смерть» снова появился в продаже. Поступила 1 шт.
Хороший повод, чтобы сделать приятную покупку.»

«Вам понравилось», «купить», «не упустите»!

Она настолько прекрасна, что всерьёз раздумываю напечатать её в цвете и поставить в рамочке на книжную полку с библиотекой по философии смерти [которую я и хочу пополнить переводным Янкелевичем в дополнение к оригинальному — может есть у кого?].

Пока раздумывал не сделать ли мне приятную покупку и не прикупить букинистической смерти в количестве 1 шт. (недешёвое это удовольствие, скажу я вам — смерть покупать), её купил уже кто-то Другой. Такова суть жизни — смерть всегда достаётся другим.

P.S. Давно собирался зайти написать, что у меня всё чудесно, да повода не было.

Александр Ерофеев в прямом эфире Партии 5 декабря

Поговорил в еженедельном партийном видеоблоге с Сергей Давидис практически обо всём на свете сразу — от эпистемологической жажды до терроризма, от Путина до Анохина, от политики до когнитивных наук, и даже про ультрамарафоны.

(предупреждение: качество звука вышло низкое, к сожалению)

Гиперэкран как новая политическая реальность

«Сегодня канал «Навальный Live» показала важную вещь: сейчас политикам не надо захватывать телевидение — надо создавать своё собственное. #ДимонОтветит».

Я написал эту мысль в своём твиттере вчера в метро, по дороге на Тверскую. И дальнейшие события вчера и сегодня подтверждают её важность.

Эта прямая трансляция уже вошла в историю. Вчера на пике её одновременно смотрели около 150 000 человек, а на данный момент количество просмотров записи эфира уже дошло до 4 000 000 человек.

И именно за эту трансляцию почти всем задержанным в ФБК сегодня дали по 7 суток, Волкову — 10 суток.

И именно сама возможность такой трансляции показывает переход современной политики в новое состояние — политику гипермодерна. Этот переход состоялся не вчера, но вчера мы отчётливо могли его наблюдать.

Одним из атрибутов гипермодерна является наличие «гиперэкрана» или «глобального экрана». Гиперэкран — это соединённые в единую сеть те умные вещи, которые мы все носим в кармане джинсов и по лингвистическому недоразумению называем «смартфонами». Между тем, незаметно для нас, эти умные вещи изменили само свойство реальности, саму ткань реальности.

Телевидение не просто уже не надо захватывать, как в модерне, — его уже не надо и апроприировать, как в постмодерне. В гипермодерне теперь неотъемлимым, неотчуждаемым свойством реальности является наличие возможности организовывать подобного рода трансляции, причём кому угодно и когда угодно.

Для простейшего прямого эфира достаточно смартфона с выходом в интернет и фейсбука/твиттера с перископом. Для полноценного эфира уже больше не нужна никакая Останкинская телебашня, необходимы лишь видеокамера и умная вещь под крайне смешным для подобного устройства названием «на коленке» (англ. laptop). То есть буквально — телевидение на коленке.

Неотъемлимым это новое свойство является потому, что подобную характеристику среды уже невозможно изменить — полностью отключить интернет или отфильтровать весь контент в нём не может ни одно государство.

Можно, конечно, попробовать реализовать египетский сценарий 2011 года, но де-факто этого делать никто не станет, поскольку интернет с каждым годом становится всё более критической инфраструктурой для функционирования и жизнеобеспечения самого государства.

И даже в случае полного отключения всего интернета умные вещи уже настолько умны, что им не нужен интернет для коммуникации между собой — необходима лишь энергия, а такие приложения как FireChat делают всё остальное за вас; видеотрансляция и там появится с неизбежностью.

Именно поэтому что 7, что 10 суток ареста ничего не изменят.
Эту новую реальность невозможно арестовать.
И она изменит многое в мире.

Ответ Бадью: Make Idea great again!

Make Idea great again!

А что все так принялись воскурять фимиам Бадью?
Первая волна прошла после публикации на английском (тогда же я его и прочитал, и почти сразу же забыл, как и подобает для клипового сознания — там не за что зацепиться, чтобы в память отложилось), и уже было стихла.

Но вот пошла вторая волна, после публикации русского перевода. Чтобы далеко не ходить, возьму первый попавшийся в ленте пример — Александр Морозов пишет: «Какое яркое, взволнованное выступление», «насколько просто и глубоко он говорит».

* взволнованное — есть такое, нельзя не заметить;
* просто — да, согласен;
* глубоко — а вот тут поподробнее, пожалуйста? Проведите кто-нибудь ликбез для необразованного недомагистра — что же такого глубокого этот месье сказал?

«Итак, четыре момента, четыре условия: всеобщее стратегическое господство глобального капитализма, разложение классической политической олигархии, растерянность населения (утрата ориентиров) и отсутствие стратегической альтернативы — вот, как я думаю, квадрат нынешнего кризиса. Мы можем определить современный мир в терминах глобального кризиса, но не сводимого к экономическому кризису последних лет. Я полагаю, все это гораздо больше, чем субъективный кризис: судьба людей все менее ясна им самим.»

Как ново, право слово. И ни разу не звучало с 1960-х, нет.

Ах, он сравнил трампизм с «демократическим фашизмом»— вот это да! «Есть фигура Трампа, но нет политики Трампа» — ого-го как свежо, свежее самой альпийской свежести в рекламе порошка тайд!

Выдвинул в авангард левой перестройки Сандерса — как актуально и своевременно!

«Берни Сандерс предлагает создать новую политическую группу и назвать ее «Наша революция». Успех Трампа открывает ворота для подобных амбиций. Мы можем довериться Сандерсу, мы можем признать его предложение выходящим за тот самый предел мира сего, мы можем уверовать, что его предложение уже близко нашим четырем принципам. Да, мы уже можем действовать.»

Новая политическая группа Берни Сандерса «Наша пенсия» — так будет актуальнее. Да, вы уже можете на неё выходить.

Господь, тьфу ты, зачёркнуто, Маркс с вами, месье Бадью — раньше-то вам кто мешал действовать? отсутствующий «символ такого исчезновения» Трамп?

Нет ничего увлекательнее, чем наблюдать пароксизмы пост-марксистов в мире пост-правды, ими же созданном.

Им, вообще говоря, на Трампа молиться надо, ибо он — в виде фигуры Трампа, Козыря, Джокера, Трикстера — своей дискурсивной герильей, как в сеансе спиритизма, в котором «что-то пошло не так», реанимировал уже было почти полностью обглоданный червями труп этого самого пост-марксизма.

Les mouches bourdonnaient sur ce ventre putride,
D’où sortaient de noirs bataillons
De larves, qui coulaient comme un épais liquide
Le long de ces vivants haillons.

А если серьёзно, без иронии и сарказма (ну разве что чуть-чуть, самую малость) — я как раз сейчас дописываю магистерскую (и уже дописал бы, если бы не сидел в фейсбуке сверх всякой меры) по философии современности, и у меня там много критики постмодернизма — может какие свежие идеи подкинете (кроме того, что я глупее и тупее винной пробки — это я и так знаю).

Я ведь тоже того (и ещё как), ну это, как его, тоже за мир постпостмо, за продолжение истории «после постмодернизма», в общем, за Идею! (не чокаясь)