Не время для ничего.
На краю бездонной пропасти.
Нет ни времени, ни для чего.
Ничего не существует тоже.
Бездонность это когда дно пропадает, от того и пропасть. Чтобы пропасть, оно сначала должно было откуда-то взяться, осуществиться, существовать до. С этим ещё сложнее, поскольку в таком случае необходимо вводить концепцию времени, что делать возможно несвоевременно, может быть преждевременно, а быть может и уже несовременно — концепция безвременности куда проще. Проще и быть не может — у пропасти нет дна, потому что его никогда не было, поэтому она и бездонна. Самого никогда тоже не существует и никогда не существовало, ни в какое время, потому что это категория времени, точнее, исключения из времени, вне времени, которого нет.
Состояние свободы это когда и высоты боишься, и прыгнуть хочется. Стоять не то в гневном, не то в праведном оцепенении от помысления и осмысления этих мыслей, опьянённым возможностью выбора, а пропасть так и манит своим отсутствием дна и новизной неизведанной неизвестности.
В самом деле, чего бы и не прыгнуть, ведь дна-то нет, а значит и случится ничего не может, ведь прыжок никогда не закончится, да и никогда не начнётся, потому что есть прыжки в длину, но для этого должна быть длина, есть в высоту, для этого должна быть высота, а вот прыжок в никуда никогда и прыжком-то определить нельзя — безначальное бесконечное бытие небытия прыжка.
Если прыжка не существует, то и прыгнуть этот прыжок нельзя, нельзя даже попытаться, ведь нельзя попытаться осуществить то, что не существует. А может и можно — появится ли только вот в результате этой попытки некое существо, определение, явление прыжка? Прыгнуть есть или нет прыгнуть? Сказать невозможно, ведь попытка подразумевает завершённость и несёт результат в одном из своих атрибутов, но если прыжок не может ни начаться ни завершиться, то и попытки значит нет никакой и быть не может, да и не могло, поскольку её нечем определить. Бесконечный по своей несуществующей и никогда не существовавшей длительности, а также дальности, прыжок таковым не является.
И вот тут мы снова возвращаемся к краю.
Точнее будет сказать, как стояли на нём, так и стоим.
Место вечного блаженства.