Graffiti meditation, атараксия & эвтюмия выходного дня.
Десять лет назад. Самарское знойное лето и я, валяющийся на балконе в увековеченном Ильфом и Петровым «гробовых дел мастере Безенчуке», посёлке городского типа в Самарской области, и читающий запоем всё подряд, три каникулярных месяца подряд. Так я и открыл для себя «Игру в классики» Кортасара, где все бесцельно гуляют по Парижу, пьют мате, философствуют и читают…
Прочитал её, разумеется, запоем — разве можно как-то по-другому читать такие книги? Тогда ещё на русском, поскольку я не то что не знал испанского, я скорее даже не знал о его существовании в физическом мире, апостериори, разве что в мире метафизическом, мире идей и абстракций, априори, поскольку ни разу на тот момент не был за пределами границы России физической.
Десять лет спустя. Московская снежно-сонливая зима и я, стоящий на балконе в увековеченном самой историей городе, и пожирающий глазами контраст между занесёнными снегом, спящими крышами соседних домов и пылающим аргентинским зноем граффити на одном из них в исполнении Gualicho, родом всё из того же Буэнос-Айреса, юность в котором провёл Кортасар; сидящий за кухонным столом, заваленным учебниками испанского,.. leyendo «Rayuela» de Julio Cortazár, donde todo el mundo y yo mismo, juntos, mezclados, sin rumbo pasean por París y visitan, en mi memoria, la tumba de Cortázar en Montparnasse, toman mate, filosofan y leen, en lo mismo tiempo tomando mate, filosofando y leyendo…
Круг замкнулся, uróboros.