Все, что видим мы, видимость только одна.
Далеко от поверхности моря до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.
Омар Хайям
(переводчик: Н. Стрижков)
4 ноября
«День народного единства» в России это когда президент страны и патриарх перекрывают от её великого и многонационального народа для себя всю Красную площадь, а в это время тот самый народ марширует по Москве в свастике с лозунгами «Свободу Андерсу Брейвику!» и «Хватит кормить Кавказ!», и по Нижнему Новгороду — с лозунгом «Хватит кормить Москву!».
Вот так и живём. Стабильность и единство, как никогда прежде.
Недетский Садов
Сегодня у меня в блоге снова видео (даже два!) и снова достойная цитирования речь. Только, увы, на этот раз не изящно-эстетский монолог на языке английском, а на куда как более приземлённом русском уровня пьяных вдымину сантехников, поражающим высотой своей высокопарности, а также отнюдь недетской культурностью и интеллигентностью, главы Бузулукского района Оренбургской области Владимира Садова:
«Я, бл**ь, глава, я х*й знает, где у меня даже документы. Ты, сынок е**ный, тебе представляюсь я официально!»
«Ща, погоди, начальнику твоему скажу, щас п**ды вставлю, чтобы знали на будущее, бл**ь. Ох**ли совсем, гонятся, как за преступником!»
«Когда говорят, бл**ь, верьте, нах*й!»
Начиналось всё куда как более чем прозаично и ничего необычного вроде бы не предвещало:
Как вдруг, взбешённого «наглостью» полицейских, не соблюдающих, по его словам, субординацию, посмевших его остановить, главу прорвало так, что он, ничтоже сумняся, не стал манкировать предоставленной ему волею судеб возможностью блеснуть глубиной и шириной своих многогранных познаний в области родной речи, морали и этики:
Комментарии, вроде бы, излишни. Ораторскими навыками, щедрая по дуброте душевной, русская природа-мать Владимира Садова не обделила.
Тут бы и сказке конец — ан нет. Достойное приза зрительских симпатий злоключение нашего виллана в двух частях посмотрел губернатор Оренбургской области, справедливо и закономерно посчитав отнюдь не лишним прокомментировать это у себя в блоге:
http://berg.orb.ru/?p=1732
И вот тут-то уже праведный гнев граждан, то есть нас с вами, достигает точки кипения!
«<…>я посоветовал Садову подумать, как ему выйти из этой ситуации и пока еще не поздно» — пишет у себя в блоге губернатор.
То есть как это подумать? О чём, собственно, и кому именно тут нужно думать?
Факт нарушения налицо? — Налицо. («Он вообще ничего не говорил, опустил глаза и сидел молча, — пояснила она «Газете.Ru». — Только когда губернатор предложил ему подумать, как выйти из этой ситуации, тот лишь сказал «Да, хорошо» и больше ничего». // Источник: http://www.gazeta.ru/auto/2012/10/29_a_
Деяние уголовное? — Уголовное. Самое что ни на есть: ст. 319 УК РФ — публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением.
Думать тут, а точнее — уже подумать и принять единственно верное в такой ситуации решение об отправлении его в отставку, — должен только губернатор. А что до г-на Садова, то в нормальном обществе, да при правовом государстве, он должен был бы сейчас только и думать, что о поиске адвоката, который бы согласился защищать в суде его честь и достоинство, и о том, какую он пользу смог бы принести государству, трудясь на его благо на исправительных работах в течение одного года (максимально возможное наказание по ст. 319 УК РФ).
«Чтобы избежать отставки Садову предстоит публично извиниться за свое поведение» – начинает свою статью журналист «Газеты.Ru».
Что значит «чтобы избежать отставки»? То есть как — избежать отставки, совершив уголовное деяние?
Он уже должен был давно не только публично извиниться, но и добровольно сложить с себя полномочия.
Такое разве возможно в правовом государстве, чтобы чиновник остался при должности в данной ситуации?!
В России и не такое возможно! — ответите мне вы, и будете, как всегда, правы.
P.S. Всё же хочется надеяться, что сотрудники ГИБДД будут последовательными до конца и заявление подадут и дело дойдёт до уголовной судимости. По-другому вернуть доверие и уважение граждан к себе для них, на мой взгляд, просто не представляется возможным, после того, как они даже не попытались задержать явно и грубо оскорблявшего и унижающего их правонарушителя.
UPD 19-ноя-2012: Предыдущие ролики с матом «без купюр» YouTube удалил, поэтому нашёл их же, но с уже «запиканной» родной речью г-на Садова. Это должны видеть и слышать все.
V for Vendetta
Evey: Who are you?
V: Who? Who is but the form following the function of what and what I am is a man in a mask.
Evey: Well I can see that.
V: Of course you can, I’m not questioning your powers of observation, I’m merely remarking upon the paradox of asking a masked man who he is.
Evey: Oh, right.
V: But on this most auspicious of nights, permit me then, in lieu of the more commonplace soubriquet, to suggest the character of this dramatis persona.
Voilà! In view humble vaudevillian veteran, cast vicariously as both victim and villain by the vicissitudes of fate. This visage, no mere veneer of vanity, is a vestige of the “vox populi” now vacant, vanished. However, this valorous visitation of a bygone vexation stands vivified, and has vowed to vanquish these venal and virulent vermin, vanguarding vice and vouchsafing the violently vicious and voracious violation of volition. The only verdict is vengeance; a vendetta, held as a votive, not in vain, for the value and veracity of such shall one day vindicate the vigilant and the virtuous. Verily, this vichyssoise of verbiage veers most verbose, so let me simply add that it’s my very good honour to meet you and you may call me V.
Evey: Are you like a crazy person?
V: I’m quite sure they will say so.
#выборыКС
Хотел было сначала написать подробный текст про то, почему я не участвую в выборах в КС, собрав то огромное количество твитов, с коими я уже успел на эту тему за последний месяц многим изрядно надоесть, но вот буквально сегодня, любуясь закатом в Царицыно, наткнулся на одну замечательную цитату в книге, которую читал в тишине и спокойствии этого прекрасного парка, и текст сразу сам сложился в голове.
Здесь надо сделать отступление и сказать, что я в данный момент пытаюсь более глубоко вникнуть в детали истории прошедшего века, вглядываясь в него через призму биографий людей, своими руками её сотворивших — от Ленина до Джобса.
И тут буквально месяц назад вышла свежая книга на тему биографии Гитлера, в которой автор пытается ответить на вопрос о том, каким образом такой, неспособный даже на нормальный человеческий контакт, ограниченный в своих чудовищных взглядах на мир, мерзкий и кровожадный монстр смог вполне себе законным путём прийти к власти в Германии, несмотря на убийственную программу, которую он предлагал, первоначальное отсутствие симпатий к нему со стороны населения, и вполне естественное и очевидное ему сопротивление.
Меня в этой книге заинтересовала прежде всего отсылка к книге Kurt Lüdecke, в которой он приводит следующее, ставшее впоследствии знаменитым, высказывание Гитлера, сидящего на тот момент в тюрьме, после неудавшегося Пивного путча 1923 года:
«If outvoting them takes longer than outshooting them, at least the result will be guaranteed by their own constitution. Any lawful process is slow… Sooner or later we will have a majority.»
Не буду вдаваться в подробности того, как это так получилось, что он смог прийти к власти законным путём (на эту тему тонны бумаги исписаны огромным количеством исследователей), но факт остаётся фактом — он своего добился, и заняло это действительно немало времени, больше 10 лет. В какой ад это повергло мир не мне вам объяснять, но и речь сейчас не об этом.
Как это всё связано с российской действительностью дня сегодняшнего? — спросите вы.
А очень просто! Российская же оппозиция, которая, в отличие от исторического примера, приведённого выше, является как раз в нашем случае адекватной силой добра и разума (не вся конечно — везде не без уродов), и ратует как раз за вещи прямо противоположные и нужные [а значит и имеет куда как большие исходные шансы на успех, в силу объективных причин, да и просто здравого смысла] — демократия, свобода слова, искоренение коррупции и демонтирование авторитарного режима — почему-то считает, что если на всероссийских реальных выборах легальным путём власть взять не удалось, то давайте свои организуем, добрые, честные и виртуальные, потом победим на них — сами на своих выборах! — провозгласим себя лидерами — себя самих! — и бурно это торжество честности, открытости и демократии отпразднуем.
А реальность? — спросите вы.
Реальность отдельно, выборы в КС отдельно.
P.S. Заранее предвидя вопросы в духе «критиковать легко, а сам-то ты чего предлагаешь?», кратко отвечу так — реальной надо работой заниматься, товарищи, архиважной и архинужной: партстроительством в существующем (уж какое пока есть) правовом поле, работой во всех регионах, привлечением ресурсов под внятные позитивные программы и образы будущего, участие во всех без исключения существующих в объективной реальности выборах. Так победим! Не скоро и не легко, но обязательно победим.
«Когда Борис Годунов, предвосхищая мысль Петра, отправил за границу русских молодых людей, ни один из них не вернулся. Они не вернулись по той простой причине, что нет пути обратно от бытия к небытию, что в душной Москве задохнулись бы вкусившие бессмертной весны неумирающего Рима. Но ведь и первые голуби не вернулись обратно в ковчег. Чаадаев был первым русским, в самом деле идейно побывавшим на Западе и нашедшим дорогу обратно. Современники это инстинктивно чувствовали и страшно ценили присутствие среди них Чаадаева. На него могли показывать с суеверным уважением, как некогда на Данта: „Этот был там, он видел — и вернулся“». ~ Осип Мандельштам
Москва. Дубль два.
Life isn’t hard to manage when you’ve nothing to lose.
Ernest Hemingway, A Farewell to Arms (1929)
Ernest Hemingway, A Farewell to Arms (1929)
В последние дни в Лондоне обошёл все свои любимые места, встретился со всеми, кто действительно (а не только в виде протокола о намерениях) хотел меня увидеть и задать сакраментальные вопросы («зачем?», «что ты будешь там делать?» и прочие), какие обычно задаются в таких ситуациях, отправил книжный багаж знаний в новый пункт базирования… and off we go.
Вот и последняя строчка из некогда ближайших планов была методично зачёркнута и официально стала историей.
Добрался до белокаменной не без приключений: отсутствие шенгенской визы у меня и транзитной зоны в аэропорте Ганновера стало весьма хорошим тестом всего того, что я в последнее время учу в рамках самообразовательной программы по negotiation skills — в итоге меня не только не отправили домой, но и в сопровождении двух пограничников первым посадили на рейс до Москвы; сломавшийся перед самым взлётом самолёт; безумный и до безумия же нервный водитель такси в безумном московском машинопотоке, дважды едва ушедший от столкновений в ситуациях, которые сам же и спровоцировал.
Но всё это ничто по сравнению с теми ощущениями, которые я испытывал, гуляя в тот же день в центре ночной Москвы, со всеми её пресловутыми проблемами, которые служили аргументацией для всех тех, кто пытался отговорить меня возвращаться сюда. Мне кажется, что всё дело тут в том, что гуляя по улицам Лондона, когда-то открывшим мне мир и ставшим первой заграницей для меня, я всегда ощущал, что принадлежу ему безраздельно, являюсь его частью. Именно так — этот город владел мной без остатка в течение двух лет моей жизни в нём. С Москвой же всё иначе — гуляя по её улицам меня не покидает ощущение, что она является частью меня, принадлежит мне. Вне зависимости от того, как всё в итоге сложится в будущем (а я снова, как и сразу после переезда в Лондон, нахожусь в пространственно-временном континууме омнипотентной точки бифуркации бытия), здесь и сейчас эта разница, по моим ощущениям — принципиальная, целеполагающая.
Вот и последняя строчка из некогда ближайших планов была методично зачёркнута и официально стала историей.
Добрался до белокаменной не без приключений: отсутствие шенгенской визы у меня и транзитной зоны в аэропорте Ганновера стало весьма хорошим тестом всего того, что я в последнее время учу в рамках самообразовательной программы по negotiation skills — в итоге меня не только не отправили домой, но и в сопровождении двух пограничников первым посадили на рейс до Москвы; сломавшийся перед самым взлётом самолёт; безумный и до безумия же нервный водитель такси в безумном московском машинопотоке, дважды едва ушедший от столкновений в ситуациях, которые сам же и спровоцировал.
Но всё это ничто по сравнению с теми ощущениями, которые я испытывал, гуляя в тот же день в центре ночной Москвы, со всеми её пресловутыми проблемами, которые служили аргументацией для всех тех, кто пытался отговорить меня возвращаться сюда. Мне кажется, что всё дело тут в том, что гуляя по улицам Лондона, когда-то открывшим мне мир и ставшим первой заграницей для меня, я всегда ощущал, что принадлежу ему безраздельно, являюсь его частью. Именно так — этот город владел мной без остатка в течение двух лет моей жизни в нём. С Москвой же всё иначе — гуляя по её улицам меня не покидает ощущение, что она является частью меня, принадлежит мне. Вне зависимости от того, как всё в итоге сложится в будущем (а я снова, как и сразу после переезда в Лондон, нахожусь в пространственно-временном континууме омнипотентной точки бифуркации бытия), здесь и сейчас эта разница, по моим ощущениям — принципиальная, целеполагающая.
Они мечтали, к волнам спускали
За бригом бриг, не покладая рук,
И уплывали, хотя не знали
Когда увидят вновь своих подруг.
Все острова давным-давно открыты
И даже те, где тесно и вдвоём.
Но, всё то, что мы знаем ничего не значит.
Всё то, что мы знаем ничего не значит
Для нас — мы новый найдём!
Они сумели пройти все мели
И слишком мал для них был шар земной.
В шторма и штили они входили
В любую гавань, как к себе домой.
Когда сэр Дрейк уплывал, покидая свой причал,
Кем вернется он назад — вряд ли кто б тогда сказал.
И Дарвин, и Магеллан, слыша голос дальних стран,
Забывали те слова, что твердил капеллан.
Их волны звали, они узнали
У слёз и моря одинаков вкус.
Кто испугался, навек остался
Среди акул, кораллов и медуз.
Все острова давным-давно открыты
И даже те, где тесно и вдвоём.
Но, всё то, что мы знаем ничего не значит.
Всё то, что мы знаем ничего не значит
Для нас — мы новый найдём!
веганство
1 сентября исполнился 1 год с тех пор, как я перешёл на веганскую диету.
«Самочувствие хорошее. Настроение бодрое, продолжаю полёт. Всё идёт хорошо.»
P.S. По этому поводу не будет никаких пламенных holier-than-thou речей и прочих сапогов всмятку.
Если есть конкретные вопросы или желание взять интервью с конечным результатом узнать или уточнить что-то на тему вег*нства, то задавайте — отвечу, а вот на любые заведомо контрпродуктивные тебе-больше-делать-нечего-что-ли вопросы ответом будет тишина.
Прошлое пытаюсь изменить
Но моя придумана земля
Разве чтобы что-то оценить
Нужно это что-то потерять
Убегаю, убегаю
За своей душой
За потерянной мечтой
Вслед за солнцем